Университет Пенсильвании вышел на первое место среди эндаументов университетов Ivy League. (В смысле, потерял меньше всех). Fortune говорит о стратегиях развития с начальником отдела инвестирования.
Нью-Йорк (Fortune) – Когда речь идет об инвестировании в образовательные учреждения, самыми мощными эндаументами являются фонды собственники целевого капитала Гарвардского и Йельского университетов. Йельский университет заявил о среднем ежегодном доходе на уровне 12% за последние 10 лет, а Гарвардский – об уровне в 9% (против 1,4% versus 1.4% for an indexed stock-and-bond fund).
Но с появлением новых годовых отчетов не так оптимистично – университет Пенсильвании вышел на первое место среди ВУЗов Ivy League («Лига Плюща» — 8 старейших и самых престижных ВУЗов США, — прим. переводчика).
Конечно, всё относительно. Каждый фонд-эндаумент ВУЗов Ivy League потерял деньги. Пенсильванский университет просто потерял меньше остальных: 5,2 млрд. долларов (16%) за период с июня 2008г по июнь 2009 г.
Гарвард, располагая самым крупным фондом в размере 26 млрд. долларов, потерял больше всех – 27%. Йель, эндаумент которого составляет 16 млрд. долларов – 25%. (Колумбийский университет потерял ненамного больше, чем университет Пенсильвании, так же около 16%, а Принстон, Дартмутс, Корнелл и Браун каждый потеряли около 25%.
На самом деле, первым, кто ввел программу целевых фондов-эндаументов в стране ещё в 1937 году был университет Пенсильвании. Легендарный инвестор Vanguard (Vanguard — одна из крупнейших частных инвестиционных компаний) Джон Нефф был президентом фонда в 80х годах и наполнил его собственной философией инвестирования и высокими ценностями, что приносило не высокий, но стабильный доход.
Журнал Fortune брал интервью у Кристин Гилбертсон, начальника отдела инвестирования университета Пенсильвании, по поводу их новых методов инвестирования. Раньше Гилбертсон работала в эндаументе Стэнфордского университета, а до того была специалистом по назначению пенсий и пособий в World Bank. Она перешла в Пенсильванский университет в 2004 году, с поручением разработать новейшие способы активного инвестирования в альтернативные активы. К счастью, у неё были идеи.
Как вам удалось удержаться на плаву?
Я бы сказала, что за таким успехом стоит три фактора. Во-первых, в апреле 2008 года мы продали около 10% наших акций и реинвестировали эти деньги в фонды, которые специализируются на вложении средств в обесценивающиеся ценные бумаги. Мы предвидели ограничения кредитов и планировали выждать лучший момент после спада. В ретроспективе это решение на самом деле кажется великолепным.
Во-вторых, у нас всегда был высокий лимит постоянного дохода, около 15%, и мы держали его на этом уровне несмотря на то, что в долгосрочном периоде мы рассчитывали на 10%. Большинство наших денег были вложены в казначейские билеты. Постоянный доход был единственным положительным поступлением в прошлом году.
Наконец, самым действенным и прибыльным решением оказалось перемещение средств в акции крупнейших компаний, уровень капитализации которых более 10 млрд. долларов. Менеджеры, управляющие нашими акциями сфокусировались на вложениях в технологические высокодоходные компании.
Что заставило вас реинвестировать ваши средства в обесценивающиеся ценные бумаги?
Это было обоснованное решение в связи с опытом одного из членов нашего совета директоров, Говарда Маркса ( председателя управляющей компании Oaktree), который был председателем инвестиционного совета много лет и имеет опыт сотрудничества с фондами, обслуживающими обесценивающиеся ценные бумаги.
У нас было много сомнений по поводу систематических рисков, мы сомневались в надежности векселей и вложили деньги в казначейские билеты. В то время нам казалось, что мы поступаем бережливо и расчетливо. Мы даже не догадывались о том, как все на самом деле может обернуться и что наши планы не сработают.
Вы вывели много средств из хедж-фондов?
У нас достаточно средств в хедж-фондах, около 25%, так же как и у наших коллег. Среди хедж-фондов, услугами которых мы пользуемся выделяются много-целевые фонды и фонды, ориентированные на кредитование. Они всегда профессионально работают с деньгами. Они были достаточно выдержаны и терпеливы, чтобы не начать поспешно инвестировать на начальном этапе цикла и не проиграли. Хотя даже те, которые инвестировали не дожидаясь благоприятного момента, сохранили наши деньги.
Что насчет ваших частных инвестиции?
Мы менее сконцентрированы на частном инвестировании, инвестировании в недвижимость и другие неликвидные активы, в отличие от наших коллег. Они составляют только около 12-13% нашего портфеля.
Наученные собственным опытом в 2005 и 2007 году мы не инвестируем в фонды частного капиталовложения, когда как нам казалось по отчетам, не стоило ждать высоких доходов от таких вложений. Мы остались верны своему решению, несмотря на значительное давление в 2004 году, когда подобные фонды приносили до 30% в год.
Но нашей целью было инвестирование в течении всего рыночного цикла, не только на его вершине. Мы считали, что тогда в 2005 году оценка активов была завышена, слишком много денег крутилось на рынке.
У нас есть менеджер, занимающийся недвижимостью уже несколько лет, но инвестировал только 10-15% нашего капитала. Один из наших лучших фондов частного капиталовложения не потратил ни доллар на то, чтобы начать работать. Они не переплачивали за активы. Это самые лучшие вложения. Нашим самым главным достижением является то, что мы не гнались за остальными.
Какие риски до сих пор вас беспокоят?
Я думаю, что у нас есть проблемы, которым не уделяется должное внимание. Например, торговая недвижимость. Мы не знаем, в какой степени банки оценивают спад в этой области. Безработица сейчас на уровне 10%. Ожидается, что ещё больше региональных банков разорятся. Секьюритизация рынка не функционирует в полной мере, кредиты выдаются с трудом.
Нам немного удалось избежать всей разрушительной силы кризиса с помощью бюджета Филадельфии. На самом деле, всё намного серьезнее, риск роста безработицы и снижение производства во всех городах.
Q. Есть ли повод для оптимистичных прогнозов?
Ситуация все ещё остается серьезной, но мы избежали Армагеддона. Польза вмешательства государства заключается в том, что правительство и Федеральная корпорация страхования банковских вкладов США занимаются этими вопросами и поддерживают функционирование финансовой системы. Но ещё будет много плохих новостей, так что причин для оптимизма пока нет.
Cтатья журнала Fortune.
Перевод Юлии Травковой для сайта Эндаумента НГУ.